Главная » 2014»Август»1 » Скачать Жанры русской речи: исповедь, просьба о прощении, принесение извинения. Артамонова, Елена Валерьевна бесплатно
23:51
Скачать Жанры русской речи: исповедь, просьба о прощении, принесение извинения. Артамонова, Елена Валерьевна бесплатно
Жанры русской речи: исповедь, просьба о прощении, принесение извинения
Диссертация
Автор: Артамонова, Елена Валерьевна
Название: Жанры русской речи: исповедь, просьба о прощении, принесение извинения
Справка: Артамонова, Елена Валерьевна. Жанры русской речи: исповедь, просьба о прощении, принесение извинения : диссертация кандидата филологических наук : 10.02.01 / Артамонова Елена Валерьевна; [Место защиты: Казан. гос. ун-т им. В.И. Ульянова-Ленина] Казань, 2008 191 c. : 61 09-10/59
Объем: 191 стр.
Информация: Казань, 2008
Содержание:
ВВЕДЕНИЕ
Глава I ПРОБЛЕМА ОПИСАНИЯ ЖАНРОВ РЕЧИ
1 Аспекты изучения речевых жанров отечественными и зарубежными учеными
11 Понятия «Речевой акт» и «Речевой жанр»
12 Типология, модель и имя речевых жанров
13Национально-культурные особенности речевых жанров
2 Проблема греха и его изглаживания в русской культуре
Выводы
Глава II РЕЧЕВЫЕ ЖАНРЫ В РЕЛИГИОЗНОМ КОНТЕКСТЕ
1 Исповедь
11 Исповедь в религиозном аспекте
12 Жанровые особенности исповеди
2 Религиозная просьба о прощении
21 Взгляды ученых на жанровую природу «извинений»
22 Просьба о прощении среди монашествующих
23 Жанровые особенности религиозной просьбы о прощении
Выводы
Глава III РЕЧЕВЫЕ ЖАНРЫ В СВЕТСКОМ КОНТЕКСТЕ
1 Светская просьба о прощении
2 Принесение извинения
3 Языковая личность адресанта
4 Формулы «извинений» в функции сигналов речи
Выводы
Введение:
Направленность современного языкознания к анализу речи в прагматическом аспекте, развивающая исследования Л.П.Якубинского [Якубинский 1986], В.В.Виноградова [Виноградов 1934], Г.О.Винокура [Винокур 2000], обусловливает внимание лингвистов к речевым жанрам (далее РЖ). Основы жанроведения в языкознании заложил М.М.Бахтин, который, разрабатывая концепцию РЖ, рассматривал их как ключевую категорию философии языка и социологической поэтики. М.М.Бахтин указывал: «Проблема речевых жанров - одна из важнейших проблем филологии. Она лежит на границах лингвистики и литературоведения, а также и тех почти совершенно не разработанных разделов филологии, которые должны изучать жизнь слова и специфическое использование языка во всех сферах общественной жизни и культуры» [Бахтин 1996: 236].
Активизирующееся внимание ученых к национально-культурологической специфике того или иного языка показало необходимость типологизации речевых культур, имеющую большое значение и для выявления жанров, характерных для каждой культуры. А, как отмечают В.В.Дементьев и В.В.Фенина, «адекватная типология речевых жанров должна учитывать наиболее важные (типологические) свойства жанровых картин мира, стоящих за жанрами, разные системы коммуникативных ценностей» [Дементьев 2005: 14].
Коммуникативные ценности могут быть общими для всех культур (общие моральные стандарты языкового общения, например, постулаты П.Грайса [Грайс 1985]; распределение коммуникативных ролей; употребление конвенциональных и неконвенциональных знаковых систем).
Существует несколько подходов к изучению специфических для каждой культуры коммуникативных ценностей. Так, в работах А.Вежбицкой [Вежбицкая 1996; 1997; 1999а; 19996; 2001; 2002] основные параметры социального взаимодействия в разных культурах (англо-американской, японской, немецкой) представлены в виде культурно обусловленных сценариев, сформулированных на ЕСМ - «естественном семантическом метаязыке». А.Вежбицкая подчеркивает: «При методе описания социального взаимодействия, использующем культурные сценарии, не предполагается, что культуры однородны или что нравы и обычаи общества обязательно описываются с помощью строгих правил, которым подчинены действия любого человека. Этот метод исходит из того, что культуры разнородны и что социальное поведение вообще, и речевое поведение в частности, чрезвычайно вариативно. В то же время при таком подходе учитывается существование культурной парадигмы, в рамках которой мыслит и действует человек. Культурные нормы можно нарушать, игнорировать, отвергать, но, несмотря на это, и те нормы, которые (сознательно или бессознательно) соблюдаются, и те, которые (сознательно или бессознательно) нарушаются, различны в разных культурных системах» [Вежбицкая 19996: 653-654].
Имеются и другие подходы к изучению специфических коммуникативных ценностей. Для нас большой интерес представляют работы Е.М.Верещагина и В.Г.Костомарова, выявляющих национально-культурологические особенности русского языка с опорой на понятие логоэпистемы [Верещагин 1999; 2000; 2002]. Эти ученые определяют смысл термина логоэпистема как «знание, хранимое в единице языка». Е.М.Верещагин и В.Г.Костомаров считают, что логоэпистемы, подобно Янусу, принадлежат и языку, и культуре. Они указывают: «Категориальные признаки логоэпистем следует, видимо, искать именно в их двуплановости. Вероятно, и вообще вопрос о соотношении языка и культуры — в полном соответствии с решением вопроса о соотношении чувственного (сенсибельного) и разумного (мыслительного) у И.Канта - следует понимать как триаду, промежуточный элемент которой принадлежит одновременно двум другим (условно его-то и можно обозначить как логоэпистему)» [Верещагин 1999: 8].
Е.М.Верещагин и В.Г.Костомаров называют логоэпистемической единицей рече-поведенческую тактику [Верещагин 1999: 10]. Они описывают рече-поведенческие тактики в разных ситуациях русского общества, в частности в актуальной для русского православного общества ситуации вины и ее изглаживания. В числе рассматриваемых этими учеными рече-поведенческих тактик совокупность — тактик самоосознания вины, к которым, в частности, относится группа рече-поведенческих тактик минимизации деликта и группа рече-поведенческих тактик аггравации деликта (демонстрация отчаяния, демонстрация самоуничижения, демонстрация понести тяжелое наказание или наказать себя) [Верещагин 1999: 29-32].
Современная лингвистика делает акцент и на том, что в сложной глобальной языковой картине мира можно выделить множество более частных картин, каждая из которых отличается языковым своеобразием. Причем она проявляется на всех уровнях: начиная от самого выделения картины мира и заканчивая основными её категориями. Так, Н.С. Новикова и Н.В. Черемисина на базе существования общенациональной языковой картины мира выделяют языковые картины мира в сфере религиозного культа — в различных конфессиях [Новикова 2000:40].
О существовании в пределах одной культуры разных картин мира — разных коммуникативных ценностей - пишет и А.Д.Шмелев: «Своими особыми картинами мира характеризуются [.] различные диалекты русского языка, язык фольклора [.], городское просторечие, различные жаргоны, обсценный дискурс [.]. Иногда различия между разными языковыми картина мира внутри одного языка оказываются больше, чем межъязыковые различия [.]. Границы между разными системами этики находят отражение в языке, но не совпадают с границами между языками. [.] Мы можем [.] говорить о традиционных христианских этических представлениях, современных бытовых представлениях и т.п.» [Шмелев 2002: 14-15].
Принимая во внимание сказанное, считаем, что нельзя обходить и такой малоизученный аспект в лингвистике, как религиозная — православная и светская картины мира, обусловливающие существование жанров речи, которые имеют в качестве пресуппозиции плохой поступок. Полагаем, что описание таких жанров с учетом их жанровых картин мира в эпоху имеющейся тенденции к литературно-жаргонизирующему типу речевой культуры весьма своевременно, тем более что исторически нельзя рассматривать духовное становление России вне рамок православия, которое оказывало всегда весьма сильное влияние на общественные умонастроения, способствовало созданию определенных стереотипов мышления.
Проблема интересующих нас внутрикультурных речежанровых ценностей связана с проблемой характерных для религиозных и светских РЖ лингвокультурных системообразующих концептов, на структуру которых распространена аксиологическая поляризация «высокого» и «низкого», «небесного» и «земного», «внутреннего» и «внешнего».
А.Зализняк считает, что для русской языковой картины мира отчетливым предпочтением является «высокое», «небесное» и «внутреннее» [Зализняк 2006: 256]. Тем более, с нашей точки зрения, данные семантические компоненты должны входить в структуру лингвокультурных концептов, использующихся в религиозном контексте.
Внимание ученых к стоящим за жанрами коммуникативным ценностям показало важность изучения жанров и в том антропоцентрическом аспекте, который предусматривает учет типологии языковых личностей.
Главным основанием этой классификации считается степень владения / невладения носителем языка нормами жанрового поведения. Данную концепцию разрабатывает К.Ф.Седов [Седов 1999а; 19996]. Согласно этой концепции, речеповедение языковой личности вариативно. Вариативность предопределяется стратегиями и тактиками внутрижанрового поведения. По К.Ф.Седову, «стратегия — это общий принцип построения речевого произведения, которым руководствуется говорящий на протяжении всей жанровой интеракции», а тактики - это «сюжетные повороты во внутрижанровой интеракции, позволяющие говорящему менять ход общения на уровне темы» [Седов 19996: 6-7].
К.Ф.Седов [Седов 19996] считает, что тот или иной тип речевого поведения языковой личности тяготеет к определенным РЖ.
Отмеченные подходы к изучению культурологической специфики РЖ, в частности учет религиозно-православной и светско-бытовой картины мира, значимы для выделения РЖ, эксплицирующих грех / вину говорящего.
Объект нашего исследования - жанры русской речи: исповедь, просьба о прощении, принесение извинения, имеющие в качестве пресуппозиции плохой поступок.
Большинство лингвистических исследований посвящено именно «извинениям» [Акишина 1982; Ивановский 2000; Ларина 2007; Ратмайр 1997; 2003; Формановская 19896].
В лингвистической литературе они описываются как этикетные формулы, языковые стереотипы, речевые акты (далее РА) и, наконец, РЖ.
В [Ларина 2007: 88] утверждается, что извинение — это экспрессивный РА, восстанавливающий социальный баланс или гармонию между коммуникантами. Т.В.Ларина развивает высказанную в лингвистике мысль о том, что он непосредственно связан с соблюдением дистанции, а также со стратегиями вежливости сближения, «поскольку его основное прагматическое значение - заверить адресата в том, что его заметили, его уважают и хотят поддержать с ним бесконфликтные отношения, то есть это — знак внимания и доброжелательности». Этот ученый называет две формулы извинений: императив извини (те) и императив прости (те). С точки зрения Т.В.Лариной, в русском языке основной формулой является извини (те).
Рассуждая о том, когда и за что извиняются англичане и русские, Т.В.Ларина [Ларина 2007] также утверждает, что, по сравнению с русскими формулами «извинений», английские формулы в большей степени десемантизированы и часто являются не выражением сожаления, а формальным знаком внимания.
Полагаем, что исследование того, когда и за что извиняются русские, важно для межкультурной коммуникации. Согласно Е.М.Верещагину и В.Г.Костомарову, под культурной коммуникацией понимается «адекватное взаимопонимание двух участников коммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам» [Верещагин 1999: 26].
Некоторые ученые дифференцируют прагматический статус «извинений». Так, Р.Ратмайр утверждает, что формула извини (те) выражает меньшую степень вины говорящего, а формула прости (те) — большую. Поэтому, произнося прости (те), говорящий больше унижается, и данная мысль, с точки зрения этого ученого, связана с вежливостью: «унижение собственного имиджа и, тем самым, повышение имиджа партнера по коммуникации - основной критерий вежливости». Данный иследователь отмечает, что большему самоунижению формулой прости (те) приписывается большая степень вежливости, чему содействует и то, что в религиозном контексте употребляется только глагол простить [Ратмайр 1997: 21].
Л.Н.Чинова [Чинова 1997], рассматривая «извинения» как РЖ, предлагает в зависимости от коммуникативной цели дифференцировать их на РЖ просьба о прощении и РЖ принесение извинения. С ее точки зрения, коммуникативная цель первого РЖ состоит в получении прощения, коммуникативная цель второго РЖ заключается в выражении сожаления по поводу плохого поступка. Судя по ее примерам, в РЖ просьба о прощении используется только формула прости (те), а в РЖ принесение извинения, используется и формула прости (те), и формула извини (те).
В лингвистической литературе получил рассмотрение и другой РЖ, эксплицирующий грех говорящего, — исповедь.
О исповеди как РЖ говорит Н.В.Орлова [Орлова 2002].
Несмотря на достаточно обширную литературу по данным РЖ, многие вопросы их функционирования еще нуждаются в своем рассмотрении.
Предмет изучения — модели РЖ исповеди, просьбы о прощении (религиозной и светской) и принесения извинения.
Актуальность исследования определяют следующие факторы:
1) проблема внутрикультурных речежанровых ценностей;
2) проблема вины (деликта) и ее «изглаживания» в русской культуре;
3) проблема характерной для русской языковой картины мира аксиологической поляризации «внутреннего» и «внешнего», «небесного» и «земного», распространенной на структуру концептов;
4) проблема РЖ как особой модели высказывания;
5) проблема типа языковой личности в формировании РЖ.
Цель исследования заключается в выявлении жанровой специфики исповеди, просьбы о прощении и принесения извинения с учетом стоящих за их использованием религиозных и светских коммуникативных ценностей.
Задачи исследования;
1) проанализировать научную литературу, посвященную РЖ;
2) изучить религиозно-православную литературу о покаянии;
3) выявить в художественной литературе РЖ просьбы о прощении, принесения извинения;
4) описать жанрообразующие признаки исповеди, просьбы о прощении (религиозной и светской) и принесения извинения;
5) определить тип языковой личности в создании РЖ.
Материалом для исследования стала картотека (более 3000 примеров), составленная методом сплошной выборки из произведений русской художественной литературы XIX - XX веков и религиозно-православной литературы, а также нового русского переложения церковнославянского перевода «Поучений» прп. аввы Дорофея по изданию 1770 г.
Теоретической базой диссертации послужили научно-теоретические положения и труды Н.Ф.Алиференко, Н.А.Андрамоновой, Н.Д.Арутюновой, Э.А.Балалыкиной, Л.В.Балашовой, М.М.Бахтина, В.А.Белошапковой, И.Н.Борисовой, А.Вежбицкой, Е.М.Верещагина и В.Г.Костомарова, Т.Г.Винокур, В.В.Виноградова, В.Е.Гольдина, В.В.Дементьева, И.В.Карасик, Н.Ю.Караулова, М.Н.Кожиной, Н.В.Орловой, Р.Ратмайр, К.Ф.Седова, О.Б.Сиротининой, И.В.Труфановой, М.Ю.Федосюк, Т.В.Шмелевой, А.Д.Шмелева.
Научная новизна данной работы состоит в том, что в ней впервые описываются РЖ исповеди, просьбы о прощении и принесения извинения с учетом стоящих за их использованием религиозных и светских коммуникативных ценностей.
Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что ее выводы могут быть полезными для развития теории речевых жанров.
Практическая ценность этой работы определяется возможностью использования результатов исследования в преподавании вузовских спецкурсов по теории речевых жанров, по лингвистике текста, в практике преподавания русского языка как иностранного. Кроме того, результаты исследования могут представлять интерес для специалистов по межкультурной коммуникации.
Методы исследования. В работе использовались описательный метод и такие его приемы, как наблюдение, сопоставление, обобщение и классификация сопоставляемого материала, анализ, синтез, контекстуальная интерпретация; метод компонентного анализа.
На защиту выносятся следующие положения:
1) За использованием РЖ, имеющих в качестве пресуппозиции плохой поступок, стоят религиозные и светские коммуникативные ценности: исповедь отражает религиозную картину мира; принесение извинения — светскую; просьба о прощении может отражать религиозную и светскую картину мира.
2) Исповедь, просьба о прощении (религиозная и светская), принесение извинения различаются моделями построения.
3) Системообразующим концептом жанров, использующихся в религиозном контексте, является концепт грех\ системообразующим концептом жанров, использующихся в светском контексте, является концепт вина; на структуру этих концептов распространяется характерная для русской языковой картины мира аксиологическая поляризация «внутреннего» {грех) и «внешнего» (вина).
4) Данная аксиологическая поляризация распространяется и на формулы признаний в грехе / вине: каюсь, прости (те) содержат сему «небесное», «внутреннее»; извини (те) содержит сему «внешнее», «земное».
5) Коммуникативные цели исповеди и религиозной просьбы о прощении диктуются боязнью Божьего суда, поэтому их ведущей рече-поведенческой тактикой является тактика самоуничижения. Коммуникативные цели светской просьбы о прощении и принесения извинения диктуются боязнью человеческого суда, поэтому их ведущей рече-поведенческой тактикой является тактика минимизации деликта.
6) В основу классификации РЖ просьбы о прощении и принесения извинения положен принцип языкового воплощения (формула прости (те) маркирует просьбу о прощении, формула извини (те) — принесение извинения), а также принцип коммуникативной цели, соответствующей каждому РЖ.
7) Степень серьезности вины в светской просьбе о прощении и принесении извинения детерминируется общепризнанной нормой и типом языковой личности.
8) Наряду с РЖ просьбы о прощении и принесения извинения, существуют десемантизированные формулы прости (те) и извини (те), функционирующие в качестве речевых сигналов.
9) Каждый из рассматриваемых РЖ обладает собственным именем жанра: исповедь - это сложное событие; остальные РЖ - поступки.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в 5 научных публикациях. Результаты были изложены на ежегодных итоговых конференциях профессорско-преподавательского состава КГУ (2004-2008), представлены в докладах и сообщениях на международной научной конференции: «В.А.Богородицкий: научное наследие и современное языкознание»; а также на II Всероссийской научно-практической конференции: «Сопоставительная филология и полилингвизм».
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Справочную часть работы составляет список использованной литературы и источников.
